Спящий джинн [Демон] - Василий Головачев

— В данный момент он свидетель, — веско проговорил я, — по очень важному делу.

Главврач удивился: получилось это у него отлично.

— Разве вам не сообщили?

К его удивлению прибавилась тревога.

— О чем?

— О том, что пациент Зо Ли сбежал из медцентра полгода назад? Он пробыл у нас на излечении всего пять дней.

Такого оборота событий я не ожидал и даже грешным делом нехорошо подумал об Игнате: он-то должен был меня предупредить. Я попытался сохранить достоинство, но по улыбке в глазах главного врача понял, что мне это удается плохо.

— Ах да, — пришел он на помощь. — Зо Ли был, кажется, из другого отдела, у него был такой же диск, но с другой эмблемой: в черном круге маленький золотой чертик.

Зо Ли действительно работал в другом ведомстве, золотой чертик в черном круге — эмблема «Аида», но я же не мог признаться главному врачу, что сам пока не состою ни в каком отделе, и мой сертификат — документ стажера, а не безопасника-официала, как бы ни хотелось.

— Зо Ли — работник «Аида», — сказал я, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Где же он сейчас?

Главный врач медцентра развел руками.

— Извините, вопрос не по адресу. Мы в тот же день сообщили в ваше управление об исчезновении пациента. Если хотите, поговорите с лечащим врачом Зо Ли, это все, чем я могу быть полезен.

Я вздохнул.

— Да, пожалуй. Как мне его найти?

Главврач ткнул пальцем в замерцавшее индикаторное окошко на панели селектора.

— Шоллак на приеме, — отозвался слегка картавый мужской голос.

— Вацек, прими гостя. Комната двести шесть, — повернулся ко мне главврач. — Удачи вам.

Врач, лечивший Зо Ли, казался с виду моим ровесником. Глаза у него были дерзкие и веселые.

— Зо Ли поступил к нам из клиники «Скорой помощи», — сказал он, усаживая меня в кресло перед прозрачным окном-стеной, сквозь которое открывался вид на бухту Броутона. — Ему нужен был депрограммист, то есть психиатр, лечащий от навязчивых, внушенных идей. За пять дней, что он у нас находился, причин его болезни установить не удалось, хотя у пациента был целый комплекс маний.

— Чего? — переспросил я, озадаченный новым обстоятельством.

— Мания — это состояние болезненно-повышенного возбуждения при некоторых видах психоза или травмах мозга. Во-первых, он бредил каким-то сверхчеловеком по имени Джинн, которого нельзя выпускать на волю. Во-вторых, ему казалось, что за ним следят, — так называемая мания преследования. В-третьих, всем доказывал, что он ни в чем не виноват, — это комплекс несуществующей вины. Ну и тому подобное.

— Как же ему удалось уйти в таком состоянии?

Шоллак смутился.

— Понимаете, невероятно, но факт — он каким-то образом изменил параметры регистраторов, следящих за здоровьем, и автоматы открыли дверь палаты. До сих пор не знаю, как это ему удалось!

Я попросил у Шоллака информацию о Зо Ли, которая имелась в медцентре, получил кристаллы и регистрокарту после пятиминутных дебатов Шоллака с главврачом и покинул медцентр…

— Ум-гум… — неопределенно промычал Лапарра, выслушав меня, и посмотрел на Игната. — Зо Ли бредил сверхчеловеком… это не наш ли «Суперхомо»?

Игнат промолчал. Он всегда молчит, если ему нечего сказать. А вот у меня, увы, такого качества нет.

— Это все?

— Все.

Я виновато опустил голову.

— Мало! Неоперативно работаете. Есть древняя — ей около двух десятков веков — пословица: «Делай все не спеша, словно тебе еще жить тысячу лет, но так основательно, будто завтра умрешь». Итак, ваши отправные точки: Зо Ли, «дракон», лаборатория «Суперхомо». Вопросы?

— Нет, — сказал Игнат, который, как и я, не видел особых причин недовольства начальника отдела.

В своем кабинете мы сели на диван и стали не торопясь потягивать тоник, думая каждый о своем.

— Ничего я что-то не соображаю, — признался наконец Игнат. — Стадия накопления тумана продолжается.

Он встал и вернул бару пустые бокалы.

— Сегодня снова будешь заниматься Зо Ли. Попробуй узнать, где он в настоящее время, что с ним, почему удрал из лечебницы, не закончив курса лечения.

— Но, может быть, это уже известно? — рискнул я возразить. — Шеф только что врезал мне…

— Во-первых, не тебе, а мне, во-вторых, выяснение местонахождения Зо Ли — наша прямая обязанность. Кроме всего прочего, разузнай о Зо Ли все, что можно, у сотрудников по отряду. Для розыска нужен его физический и психологический идентификат, а мне почему-то кажется, что придется объявлять по малайцу всеземной розыск. Задание понятно?

— Неужели информация уцелевшего свидетеля катастрофы так ценна? Его же нашли без сознания, что он может знать? Да если бы он хоть что-нибудь знал, давно рассказал бы. И вообще странно, что этим делом занялись лишь полгода спустя.

— Вот именно! — поднял палец Игнат. — Вот именно, варяг, неспроста начальство заинтересовалось этим делом повторно. Надо нам поторопиться. Я постараюсь договориться с Даль-разведкой о предоставлении нам исследовательского киберкомплекса БИИМ, завтра же прочешем всю территорию Ховенвипа. Не дает мне покоя найденная нами железная дорога.

Я нехотя встал, показалось, что Игнат поручил мне самую неответственную часть задания, но высказывать свои сомнения вслух не решился.

— Тебе привет от Дениз, — сказал я через плечо уже на пороге. — Зашел бы как-нибудь, она там ждет твоих звонков каждый день…

Я оглянулся и впервые увидел на лице Игната нечто вроде растерянности. Но я говорил правду: Дениз каждый день спрашивала меня об Игнате.

По дороге в архив я прикинул, сколько времени понадобится мне на выполнение задания, и вспомнил эту прикидку к вечеру, когда дальнейшие события показали, что свободного времени у стажера отдела безопасности УАСС в общем-то меньше, чем ему хотелось бы иметь.

ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ

Тампа, апрель 12-208

Двенадцатого апреля, в День космонавтики, тампинский стадион «Грин фиал» был заполнен с утра: спортивный праздник, посвященный началу проникновения человека в космос, собрал триста тысяч жителей города и многочисленных гостей центра туризма Флориды.

К шестнадцати часам над городом установилась прекрасная «летняя» погода. Синоптики превзошли самих себя: солнце сияло вовсю, ветер стих, воздух прогрелся до двадцати градусов. Стадион пел и смеялся, ждал основного события — футбольного матча между сборной города «Тампа» и испанской «Барселоной».

Матч начался в шестнадцать десять под нарастающий гул голосов и музыкальные аккорды: болельщики всех времен и народов мало чем отличаются друг от друга.